В своем выступлении я попыталась проследить духовную связь трех величайших подвижников Русской Православной Церкви начала 20 века, которые впоследствии были канонизированы и прославлены в лике святых. Речь пойдет о современниках, о московских священниках, о св. прав. Алексии Мечёве, его сыне сщмч. Сергии Мечёве и о Патриархе Тихоне.
В предыдущих выступлениях много говорилось о святейшем Патриархе Тихоне, о его заслугах перед православной Церковью, о его заслугах перед Россией, перед русским народом. Я хочу показать его немножко с другой стороны, хочу акцентировать Ваше внимания на его простых человеческих качествах, такие как простота, доброта, человеколюбие.
Я попыталась проследить духовную связь и простые человеческие отношения Святейшего Патриарха Тихона с обычным, для того времени московским храмом, св. Николая в Клёниках, и с обычными московскими священниками св. прав. Алексием и сщмч. Сергием Мечёвыми.
В своем выступление я буду в основном цитировать отрывки из писем прихожан Храма и отрывки из воспоминаний членов Маросейской общины, современников св. прав. Алексия, сщмч. Сергия Мечёвых и Патриарха Тихона.
Храм св. Николая в Клёниках стал широко известен Москве и всей России в конце 19 – нач. 20 века, где с конца 19 века служил настоятелем протоирей Алексий Мечёв, прославленный впоследствии в лике праведного старца московского. После его смерти в 1923 году, паства Батюшки перешла под духовное окормление к его сыну, Сергию Мечёву, который принял венец мученика за веру и ныне так же причислен к лику святых, в чине священномученика. Св. прав. Алексий и сщмч. Сергий Мечёвы сегодня глубоко почитаются всем православный миром. В это же сложное для Росси время нес свой пастырский подвиг митрополит Тихон (Белавин), в дальнейшем Патриарх Московский и всея Руси, по промыслу Божию, судьбы этих трех святых были связанны, они как могли старались помогать и поддерживать друг друга.
Cвятой праведный Алексий родился в 1859 г. в семье регента митрополичьего хора Алексея Ивановича Мечёва. Его появление на свет было благословлено молитвами святителя Московского, митрополита Филарета (Дроздова). В близости к святителю Филарету прошло всё детство Алексия; сама жизнь митрополита, являвшегося истинным столпом Православия, назидала мальчика. Имея перед собой в лице митрополита Филарета живой пример подлинной церковности, молитвенности, самоотречения, воспитанный родителями в благочестии Алексий Мечёв с самого детства стремился к служению Богу и людям.
В юности его увлекала мысль о деятельной помощи ближним; в духе того времени он хотел стать врачом. Но по желанию матери Алексий отрекся от своей воли и пошел церковной стезей, что оказалось и важнее, и выше первоначально выбранного им пути. Став священником, отец Алексий посвятил себя самоотверженному служению ближним, врачеванию их душ. После кончины супруги о. Алексия святой праведный Иоанн Кронштадтский указал ему путь преодоления личного горя в служении Богу через разделение страданий других людей. Слово св. прав. Иоанна отец Алексий принял как послушание.
Приходившие в маросейский храм видели в святом праведном Алексии воплощение Евангельской милующей любви. «Исходя из той же любви, о. Алексий верил, что нет грехов, «побеждающих» Божественное милосердие, а потому вносил в души всех приходящих к нему чувство <...> надежды на милость Божию, с каким бы тяжелым нравственным и умственным бременем они ни являлись <...>. Для него всякий пришедший был «страждущий брат и друг», искавший облегчения своего горя. Он никогда не оставлял без теплого участия, понимая любвеобильным сердцем, что каждому своя боль тяжела» (Епископ Арсений (Жадановский).
Св. прав. Алексий не чуждался никого из приходящих к нему. Он сострадал и как мог утешал не крещенного художника Роберта Фалька, находившемуся в тяжелой депрессии, искренне сострадал исполнительнице цыганских романсов (а тогда это был эпатирующий «чистую» публику жанр) Анастасии Вяльцевой, которую согласился обвенчать и об искренней вере которой говорил впоследствии. Святой праведный Алексий встречал искавших у него поддержки, приходивших за помощью или советом, с горячим желанием утолить, «разгрузить» чужое горе; взяв часть его на себя, облегчить ближнему несение тяжелого жизненного креста. Молитва о. Алексия была горяча и действенна. Он учил и своим примером, и словом; говорил о Боге, вере, покаянии, духовном росте, о пути христианина на примере житий святых. Простыми, проникнутыми любовью и участием словами св. прав. Алексий помогал каждому найти свой путь к Богу, выход из жизненного тупика.
Святой праведный Алексий провидел наступление времен гонений за веру Христову, закрытие монастырей и воплотил в жизнь идею построения «монастыря в миру» – насаждения внутреннего содержания монастыря, напряженной духовной жизни, причем не удаленном глухом монастыре, а в стенах рядового, обычного московского городского храма.
Его сын, священномученик Сергий Мечёв говорил об этом: «Отец Алексей часто говорил, что его задача – устроить "мирской монастырь"... Вовсе не для одних только иноков открыт путь спасения, он должен быть открыт для всех христиан. Надо в миру жить "премирно", пользуясь им, по слову апостола, как бы не пользуясь. Тем своим духовным детям, которые просили благословения на поступление в монастырь, батюшка часто говорил: "Погоди, у нас свой монастырь будет", имея в виду не монастырские стены, а паству – семью, находящуюся под единым духовным руководством и связанную узами любви. В ней каждый человек живет как обычный мирянин и член общества, но в душе работает Богу... Батюшка отец Алексей понял, что надо дать верующим богослужение настоящее, подлинное, не имитацию, не суррогат, а богослужение вечное...
И на этом фундаменте батюшка начал приобщать к вечности духовных детей. Батюшка не служил по обычному уставу приходского храма или даже монастыря, он совершал богослужение по тем книгам, по которым оно должно совершаться, и совершается изо дня в день – утром и вечером – при изумлении одних, смущении других и, быть может, насмешках третьих... Будничное ежедневное богослужение совершается не потому, что каждый человек должен приходить каждый день, но чтобы каждый знал – в это время совершается богослужение в том храме, где он обычно молится, и, когда ему будет возможно, он сможет всегда туда прийти.... Батюшка работал над духовными детьми как духовник и старец, он начал ту работу духовного устроения, к которому и раньше стремились многие и которое они получали только в монастыре...Мы можем сказать прямо: мы ощущаем духовную почву под ногами, и ее дал нам батюшка – он... открыл для нас то, что было дотоле закрыто, спрятано в монастыре».
Необходимости устроения «монастыря в миру» способствовал сам дух времени. В начале ХХ века характерными для общества чертами были отчуждение от Православия, холодность к вере отцов, расцерковление. Накалялась и политическая обстановка. Россия стояла на грани революционной катастрофы.
15 августа 1917г. открылся Всероссийский Поместный Собор, вновь восстановивший на Руси Патриаршество. После 4-х туров голосования на патриарший престол было выдвинуто 3 кандидатуры. Патриарха предстояло избрать жребием. 18 ноября в Храме Христа Спасителя после совершения Божественной Литургии и молебна старец
схииеромонах Зосимовой пустыни Алексий (Соловьев), ныне прославленный в лике преподобных, вынул из ковчежца жребий: «Тихон, митрополит Московский – аксиос», – и священное «аксиос» было единодушным;
Вновь избранный Патриарх произнес трогательную речь, вспомнив слова пророка Иезекииля о свитке, на котором начертано «плач, и стон, и горе», связав со своим восшествием на Патриарший престол именно такие слова. Речь Святителя оказалась пророческою, ему предлежал подвиг, сопряженный со многими страданиями и испытаниями. Четвертого декабря, в праздник Введения во храм Пресв. Богородицы, состоялась интронизация Святейшего Патриарха Тихона, Московского и Всея Руси.
Патриарх Тихон (в миру Василий Иванович Белавин) родился 19 января 1865 г. в городе Торопце Псковской губернии в семье священника. Окончив курс Торопецкого духовного училища, он поступил в Псковскую духовную семинарию, а по ее окончании ― в Петербургскую духовную академию, которую окончил в 1888 г.
После академии он три с половиной года преподавал догматику, нравственное богословие и французский язык в Псковской духовной семинарии. В 1891 г. молодой учитель принял постриг с именем святителя Тихона Задонского. Рукоположенный в сан иеромонаха, он через год был назначен инспектором, а впоследствии и ректором Холмской семинарии с возведением в сан архимандрита. С 1894 г. он ― ректор Казанской духовной академии, и через три года (8 с половиной лет по выпуске из Петербургской академии) ― уже епископ, сначала Люблинский, а затем Алеутский и Североамериканский. В этот период своей жизни, охватывающий почти десятилетие, он упорядочил жизнь православных приходов в Соединенных Штатах и на Аляске, воздвигнул новые храмы. Среди них ― кафедральный собор во имя святителя и чудотворца Николая в Нью-Йорке, куда и перенес из Сан-Франциско кафедру Американской епархии, организовал Миннеаполисскую духовную семинарию для будущих пастырей, приходские школы и приюты для детей.
После успешного, но трудного делания в Америке архиепископ Тихон в 1907 г. был назначен на древнюю Ярославскую кафедру. За годы своего архиерейства в Ярославле он привел епархию в состояние духовной сплоченности. Руководство его было терпеливым и гуманным, и все полюбили доступного, разумного, ласкового архипастыря, охотно откликавшегося на все приглашения служить в многочисленных храмах Ярославской епархии. Но в 1914 г. высшее церковное начальство назначило его архиепископом Виленским и Литовским, а 23 июня 1917 г. архиепископ Тихон избирается на Московскую кафедру с возведением в сан митрополита.
На церковном пути нового Патриарха сразу же возникли трудности. Прежде всего, ему первому пришлось решать вопрос об отношениях с новым гocyдapственным строем, враждебно относящимся к Церкви, а также предстояло сделать все возможное чтобы сохранить Православие в тяжелый период лихолетья в условиях захлестнувших Россию революции, гражданской войны и всеобщей разрухи.
Патриарх Тихон был истинным защитником Православия. Несмотря на всю свою мягкость, доброжелательность и благодушие, он становился непоколебимо твердым и непреклонным в делах церковных, где было нужно, и прежде всего в защите Церкви от ее врагов. Особенно ярко выявилось истинное Православие и твердость характера Патриарха Тихона в пору «обновленческого» раскола. Он стоял как непреодолимая преграда на пути у большевиков перед их планами разложения Церкви изнутри.
Святейший Патриарх Тихон предпринял важнейшие шаги к нормализации отношений с государством. В посланиях Патриарха Тихона провозглашается: «Российская Православная Церковь ... должна быть и будет Единой Соборной Апостольской Церковью, и всякие попытки, с чьей бы стороны они ни исходили, ввергнуть Церковь в политическую борьбу должны быть отвергнуты и осуждены» (из Воззвания от 1 июля 1923 г.)
Личной проповедью и твердым исповеданием христианской Правды, неустанной борьбой с врагами Церкви Патриарх Тихон вызвал ненависть представителей новой власти, постоянно преследовавшей его. Его то заключали в тюрьму, то содержали под «домашним арестом» в московском Донском монастыре. Жизнь его Святейшества все время была под угрозой: трижды на него было совершено покушение, но он безбоязненно выезжал для совершения богослужений в различных храмах Москвы и за ее пределами. Все Патриаршество Святейшего Тихона было сплошным подвигом мученичества. Когда власти сделали ему предложение выехать за границу на постоянное местожительство, Патриарх Тихон сказал: «Никуда я не поеду, буду страдать здесь вместе со всем народом и исполнять свой долг до положенного Богом предела». Все эти годы он фактически жил в заключении и умер в борьбе и скорби.
Святейший Патриарх Тихон скончался 25 марта 1925 г., в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, и был погребен в московском Донском монастыре.
В 1981 г. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей прославил в соборе новых мучеников и исповедников Российской Церкви, Патриарха Тихона. А в 1989 г., в год юбилея установления Патриаршества в Pocсии, Святейший Патриарх Тихон был прославлен Русской Православной Церковью Московского Патриархата. Его память совершается 25 марта/7 апреля и 26 сентября/9 октября.
В годы правления богоборческой власти в крупных городах появлялись и укреплялись церковные общины, в то время это было далеко не единичным явлением, это было как возвращение к истокам Церкви, к раннехристианским временам. Общины верующих стали островками жизни во Христе среди всеобщего мертвящего разделения, которое принёс стране революционный переворот. Создание в маросейском храме такого монастыря вне монастырской ограды было и средством сохранения предания Церкви – богатства жизни во Христе, накопленного за два тысячелетия ее жизни, явлением самосохранения Церкви в условиях гонения на нее.
Из приходивших к св. прав. Алексию под духовное окормление постепенно, не за один год сложилась община храма.
В 1919 г. Святитель Тихон, Патриарх Московский и Всея России, благословил сложившуюся маросейскую общину. В дальнейшем, по некоторым сведениям – после кончины св. прав. Алексия в 1923 году, сестры стали носить одежду, своего рода форму: серые платья и белые платки. По рассказам очевидцев, впоследствии сестер хоронили именно в этой форме. Десятки лет хранили ее мечёвские чада, как зримое свидетельство причастности к делу св. прав. Алексия и сщмч. Сергия.
Состав общины был пестрым, представлял все слои общества. Были среди духовных чад святого праведного Алексия известные, образованные и ученые люди, врачи, профессора, художники, аристократы и музыканты – а наряду с ними и самый простой народ.
В общине собрались люди разные, подчас сложные в собственной внутренней жизни и во взаимоотношениях друг с другом. Деятельность отца Алексия привлекала ревнителей благочестия, любителей богослужения, стремившихся идти путем христианского восхождения. Внимательное духовное окормление, частые исповеди, матерински заботливое отношение священства храма к своим духовным чадам, но более всего молитва святого праведного Алексия привели к созданию в храме Николы-Клённики сплоченной взаимной во Христе любовью общины верующих, жившей деятельной духовной, евхаристической жизнью.
В 1892, 17 марта в семье св. прав. Алексия родился четвертый ребенок Сергей Алексеевич Мечёв. Сергей родился слабым ребенком, с трудом удалось его выходить. Через 8 дней после его рождения праздновалось 500-летие со дня кончины прп. Сергия Радонежского, в честь которого он и был назван.
Его мать, Анна Петровна, всю жизнь страдавшая сердечным заболеванием, скончалась в 1902 г., дети остались на попечении отца и тетки по матери Ольги Петровны Кадминой, вдовы, жившей в семье Мечёвых.
В 1902 г. Сергей поступил в первый класс Третьей Московской мужской гимназии, окончил ее в 1910 г. с серебряной медалью. Духовное воспитание мальчика проходило в храме, где он прислуживал в алтаре, помогая отцу. Будучи очень музыкальным, пел на клиросе.
Продолжил он свое образование в Московском Университете, поступив сначала на медицинское отделение, а затем перейдя на словесное отделение Историко-филологического факультета. Особенно он интересовался древнерусской литературой, которую преподавал академик М.Н. Сперанский, считавший Сергея Алексеевича одним из лучших своих учеников. Привлекала его и история Русской Церкви; познакомившись с проф. С.И. Смирновым, преподававшим также в Духовной Академии, считал его в дальнейшем своим учителем, ценил его книги «Духовный отец в древневосточной церкви» и «Древнерусский духовник» и в своей пастырской работе использовал их.
Сергей Алексеевич при поддержке о. Алексея посетил Швейцарию и Италию в годы обучения в Университете, где ознакомился с памятниками культуры, религиозной живописью прославленных художников эпохи Возрождения. Здесь он пришел к выводу, что все достижения этого искусства далеко превосходит своей глубиной и духовностью древнерусская икона, и впоследствии стал ее горячим почитателем и серьезным ценителем. Обучение в Университете для Сергея Алексеевича длилось дольше намеченного - в 1914 г., с началом первой Мировой войны, он прошел подготовку в госпитале и уехал на фронт санитаром - добровольцем. Вернулся в Москву он только в июне 1916 г., продолжил обучение, одновременно участвуя в работе студенческого Богословского кружка имени свт. Иоанна Златоуста, организованного по инициативе епископа Арсения (Жадановского).
О. Сергий активно участвовал в общецерковной жизни, которая в те годы была очень бурной. Присутствовал на Всероссийском Поместном Соборе, где познакомился со Святейшим Патриархом Тихоном, который очень его полюбил, называя Сережей.
Приведу цитату из книги «Пастырь добрый: Жизнь и труды московского старца протоирея Алексея Мечева / Сост. С. Фомин на основе личного архива Е.В. Апушкиной М.: Паломник, 1997. 784 с., ил. ( Русское православие ХХ века) Переизд.: 2007.
«Сергей Мечев принял участие в работе Делегации Высшего Церковного Управления для защиты перед правительством имущественных и иных прав Православной Церкви (1918года), а так же его присутствие на Всероссийском Поместном Соборе 1917-1918 годов, где и произошло его знакомство с Патриархом Тихоном, неоднократно принимавшим Сергея как члена Комиссии и ласково называвшим его Сережей. (Один из документов этой комиссии, письмо в Совет Народных Депутатов, под которым стоит подпись Сергия Мечёва).
В 1918 г. Сергей Алексеевич женился на Евфросинии Андреевне Шафоростовой - слушательнице Высших женских курсов, купеческого происхождения. В бытность свою на фронте они служили в одном прифронтовом лазарете. Венчал их о. Алексей, сказавший невестке, что он брака этого очень желал и хочет, чтобы сын стал священником. Но свое желание он изливал в молитве, терпеливо ожидая, когда сын сам к этому решению придет, не заводя разговоров об этом.
Между тем священнический дар - и незаурядный - у юноши явно был. Это знал старец Алексий, ожидавший от сына продуманного, осознанного выбора. Это видел и святитель Тихон, ласково, но настойчиво уговаривавший Сергея такой выбор сделать. Это ощущал и сам Сергей - но медлил, не считая себя готовым к подобному шагу.
Выбор в пользу священства Сергей Алексеевич сделал осенью 1918 г. в Оптиной пустыни, в беседе со старцем иеросхимонахом Анатолием (Потаповым), к которому он был близок сам и чувствовал его большую духовную близость с батюшкой о. Алексеем.
В Лазареву субботу 1919 г. Сергей Мечёв был рукоположен во диакона, в Великий Четверток (4/17 апреля) в Даниловом монастыре - во иерея. Хиротонию совершил настоятель монастыря архиепископ Феодор (Поздеевский).
После рукоположения иерей Сергий служил вместе с отцом в храме свт. Николая в Клённиках. Клир тогда пополнился молодыми, образованными диаконами и священниками, проводились беседы духовного содержания после Богослужений, открыл о. Сергий и кружок по изучению наследия святых отцов, где занимались молодые, ищущие духовной жизни люди. При горячем содействии о. Сергия в храме было введено уставное Богослужение.
По хлопотам чудовских сестер в 1920 году Святейший Патриарх Тихон своим указом удостоил батюшку Алексия награды — права ношения креста с украшениями. Священники и прихожане собрались вечером в храм, чтобы поздравить его. Отец Алексий, обычно улыбчивый, радостный, выглядел встревоженным и огорченным. Патриарх Тихон очень ценил св. прав. Алексия как истинного служителя Русской Православной Церкви, по его благословения св. прав. Алексий был духовником московского священничества.
Святой праведный Алексий почил 22 июня 1923 и его похороны в Москве показали, насколько он был значим и любим русским народом. Он умер в Верее, в пятницу вечером, хоронили его в четверг, через 6 дней.
Сохранилось много воспоминаний маросейских прихожан о похоронах Батюшки, и практический каждый из них упоминает приезд на кладбище Патриарха Тихона, который сам был только выпущен из под домашнего ареста.
Из воспоминаний Т. И. Куприяновой: «С чувством торжественной радости мы все проводили нашего Батюшку на Лазоревское кладбище, где его встретил святейший Патриарх Тихон».
Воспоминания Прот. Владимира Отта о похоронах старца Алексия: «Служили непрерывные панихиды, читали Евангелие. В храм приходило множество священников, как московских так и приезжих. Накануне и в самый день погребения панихиды совершали прибывшие архиереи. Был заполнен людьми не только храм, но и двор. Служили одновременно и в храме и во дворе...
Не могу теперь вспомнить, кто из архиереев служил в храме, мне самому пришлось прислуживать во дворе, и мне запомнилась служба митрополита Трифона Туркестанского, жившего в те дни в Москве. К моменту выноса гроба из церкви, собралось огромное количество народа, заполнив и храм, и двор, и улицу Маросейку вплоть до противоположного тротуара, так что проезд транспорта был затруднен, а потом и остановлен. Толпа двинулась и шла вместе с траурным кортежем по Лубянскому проезду, через Лубянскую площадь, и Большую Лубянку и Сретенку и дальше к Сухаревой башни и на Мещанское. На полдороге о. Сергий позвал нас с о. Даниилом и велел срочно на извозчике отправляться вперед, на Лазоревское кладбище, очевидно ему сообщили, что туда должен приехать Патриарх Тихон, только что освобожденный из под домашнего ареста в Донском монастыре.
Приехав на кладбище, мы немного постояли у ворот. Видим: подъезжает извозчик, и из пролетки сходит Патриарх в белом кукуле с ангелами и посохом. Мы подбежали к нему и, взяв благословение, объяснили, что покойного о. Алексия должны вот-вот привезти. Святейший вошел в ворота кладбища, дошел до паперти кладбищенской церкви св. Лазаря и, поднявшись на несколько ступенек, встал лицом к въездным воротам и стал ждать. Прошел небольшой промежуток времени, траурный кортеж приблизился к воротам. Гроб с телом покойного Батюшки понесли на руках по направлению к церкви. Святейший сошел со ступенек вниз и благословил гроб о. Алексия. Затем он сам пошел вместе со всеми за гробом к могиле. В это время, не знаю откуда и от кого, посыпались на гроб с телом покойного и на Патриарха живые цветы. Этот прекрасный и удивительный дождь сопровождал любимых и чтимых народом двух великих людей – покойного старца и вышедшего из вынужденного затвора Предстоятеля Русской Православной Церкви, - сопровождал до могилы. Отслужив литию по покойному Святейший уехал. Эта сцена, виденная и пережитая мною лично, никогда не забудется. Через сорок пять лет после этого, я был поражен и обрадован услышанною мною передачей из Ватикана ( из серии Патриарх Московский Тихон), где сообщалось, как Патриарх, будучи освобожден от домашнего ареста, первый свой выезд сделал на Лазоревское кладбище для сопровождения умершего известного московского священника протоирея Мечёва».
Из воспоминаний П. Б. Юргенсона: «Похороны в Москве показали, чем был о. Алексий. За гробом его шли через всю Москву до кладбища несколько сот человек, а вначале, пожалуй, и за тысячу. Кладбища встретил сам Патриарх Тихон, сам прочел надгробное слово, а слово это о. Алексий, чувствую, что конец его уже близок, написал сам для себя, и рукопись была найдена у него. А написал он с поразительной объективностью и такой необыкновенной отрешенностью, которая могла быть только у чистого душой человека, для которого в эти дни все земное уже было прошедшим».
Из воспоминаний монахини Иулиании о похоронах св. прав. Алексия: «Двор был весь запружен народом. Перед выносом гроба толпа на улице заморозила движение городского транспорта. Для встречи усопшего на Лазоревском кладбище приехал Святейший Патриарх Тихон, только что вышедший на свободу после ареста. Едва внесли гроб в ворота, тысячная толпа забросала и его (Патриарха) и гроб почившего живыми цветами. Первосвятитель отслужил литию; когда опущен был гроб в могилу, первым бросил на него землю и начал благословлять народ».
Совсем недавно в «Московском журнале» было опубликовано ранее не известное письмо Т. А. Сидоровой (урожденной Буткевич) иерею С. Н. Дурылину о похоронах св. прав. Алексия. Нужно отметить, что воспоминания о нем прихожан, современников продолжают бережно собираться и публиковаться. Отрывок из этого письма – очередная такая публикация. «У меня не было ни малейшего предчувствия этого несчастия (кончины о. Алексия). Последние дни я была весела и беспечна и собиралась к нему. А его уже не было в живых! Он скончался в пятницу три дня тому назад. Я ни о чем не могла расспросить Митю, и он ушел, только и сказав мне это. Я не с кем не могу поделиться моим горем и одна только мысль о нем и о тебе, единственно близком мне человеке сейчас.........
Я пробовала молиться о нем, а вместе с тем вся душа порывается молиться ему, как я и в жизни привыкла обращаться за советом и помощью. Я так реально ощущаю сейчас его присутствие, вот здесь совсем близко, и его всегдашнюю благодатную ласку. Мне не вериться, что его уже нет с нами, и сейчас как то не представляешь себе все размеры нашей потери. Ведь он строил нашу душу и нашу жизнь, как же мы будем жить без него! В четверг похороны. Завтра пойду к ним все узнать.
Пишу под свежим, еще не иссякнувшим впечатлением великих удивительных дней, которые мы пережили – среды и четверга. Были похороны.... В среду вечером заупокойная всенощная, в четверг литургия и отпевание и прощание. Прощаться народ приходил всю ночь со среды на четверг, и всю ночь была открыта церковь. Народу было столько, что не только вся церковь и лестница были переполнены, но и весь двор сплошь был занят молящимися. Служба одновременно шла в церкви и на дворе, и тут и там пели два мощных хора, как бы перекликаясь, прощание заняло столько времени, что вынос тела происходил только в районе 5 часов вечера. Когда двинулись по улице, то было такое количество людей, что приостановилось движение трамваев, автомобилей и экипажей. И эта толпа почти не уменьшилась, она докатилась и до кладбища. Мне приходилось идти то рядом с гробом, то впереди него, то я отставала...и тут и там раздавались отрывочные редкие слова о Батюшке, в них не разу не было вопроса, а были только личные воспоминания, близкие, горестные, но очень теплые... В этой толпе не было любопытных или знавших Батюшку по наслышке, это все были люди знавшие Батюшку, не раз и не два приходившие к нему, я была вся в своем горе, то что я испытала внутренне, невозможно передать словами, никогда, никогда еще я не переживала такого бессилия смерти, такого небытия ее...»
После кончины о. Алексея, начался трудный для о. Сергия этап жизни. Он глубоко переживал, как пастырь, сможет ли он продолжить на Маросейке дело отца. Внезапно его арестовали, заключили в Бутырскую тюрьму, где он сосредоточился на молитве и ожидал проявления воли Божией о себе. В ночь под 40й день по смерти о. Алексея о. Сергий отчетливо ощутил его ласку, присутствие отца, и уж стал ждать освобождения из темницы - но оно последовало гораздо позже, 2/15 сентября. Только по приезде домой он узнал от Ольги Петровны, какой это день - обретение мощей прп. Феодосия Тотемского, особенно чтимого на Маросейке святого.
Сначала в своей пастырской деятельности, став настоятелем храма и духовником обширного прихода, о. Сергий испытывал множество трудностей. У него были уже и свои духовные чада, а получив духовных чад батюшки о. Алексия, привыкших к старческому руководству, ему приходилось распределять свое время и внимание между теми и другими; были и трения, и недовольства. Накопилось множество вопросов, и он отправился к оптинскому старцу Нектарию, который после закрытия Оптиной жил в деревне Холмищи. Но до далекой деревни он добраться не смог из-за дорожных неурядиц, характерных для того времени.
Вернувшись на Маросейку после тяжелого путешествия в престольный праздник храма - в среду, 22/4 ноября, на осеннюю Казанскую, о. Сергий, отслужив вечером параклис перед Феодоровским образом Божией Матери, он сказал общине о своем решении, пришедшем к нему во время ожидания в дороге - продолжить свой труд до конца, пока по воле Божией он не прекратится. В память об этом дне и установили еженедельное совершение молебна - параклиса, по средам после вечернего Богослужения.
После этого памятного дня нестроения среди чад прекратились, община сплотилась вокруг настоятеля.
Жизнь прихода храма свт. Николая в Клённиках была очень яркой, насыщенной; беседы и проповеди о. Сергия звали к духовному деланию, к работе над собою. Духовные чада интересовались иконописанием, посещали выставки древних икон, лекции видных искусствоведов. Свою духовную дочь М.Н. Соколову, впоследствии ставшую монахиней Иулианией, он благословил обучаться иконописи, в дальнейшем она стала известнейшим русским иконописцем, наставницей многих поколений художников.
В ответ на решение властей перейти на гражданский календарь, о. Сергий сразу же прибежал к Патриарху Тихону, высказал свое смущение, прося прощения, что душа его не принимает перехода, и просил не считать его бунтовщиком. «Да какой же ты бунтовщик, - ответил ему святейший, я тебя знаю». Патриарх Тихон изначально ввел Новоюлианский календарь, который совпадал с Григорианским, но впоследствии своим же указом отменил его. Переход так и не совершился, и может быт в этом была и небольшая заслуга о. Сергия.
Говоря о церковной позиции о. Сергия уже как настоятеля Николо-Клёниковского храм в период после 1927 года, можно сказать, что она определялась его принципиальным несогласием с действиями Заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия Страгородского. Он 18 мая 1927 года лично, без согласования с Местоблюстителем Патриаршего престола владыкой Петром и без избрания архиереями его членов учредил Временный Патриарший Синод. Затем по требованию богоборческих властей издал Декларацию, в которой верующие призывались к активному выражению лояльности советской власти.
27 октября 1927 года указом новообразованного Синода наряду с поминанием митрополита Петра было введено обязательное поминание за богослужением имени митрополита Сергия Страгородского. Такие действия вызвали широкое движение «не поминающих», значительное количество весьма авторитетных в народе епископов и священников, которые отказались подчиняться распоряжениям митрополита Сергия.
В 1929 г. начались массовые аресты духовенства и прихожан, принимавших активное участие в церковной жизни, по различным стандартным ложным обвинениям, о. Сергий был взят в ночь с 28/29 октября вместе с о. Константином Ровинским, иеромонахом Саввой (Чиркиным) и несколькими братьями храма. Приговорены они были к 3-м годам ссылки. О. Сергий получил направление в небольшой городок Вологодской области Кадников. К нему приезжали члены его семьи и некоторые духовные дети, привозили письма от других чад. Там он написал общие письма членам общины, в которых он призывал пасомых к неослабевающему вниманию к себе и своему духовному росту, движению по пути покаяния, очищения души в непрестанной борьбе с собою, а также о служении другим в духе любви Христовой.
Маросейский храм, остававшийся на попечение священника Бориса Холчева (впоследствии архимандрита Бориса) и старосты храма Сергия Никитина (впоследствии епископа Стефана), с их арестом в 1931 году окормлялся единственным остававшимся на свободе священником - иеромонахом Александром Ильиным. 6 октября 1932 года н. ст. храм был закрыт и разорен.
Новым адресом о. Сергия стала Тверь. Там он устроился работать фельдшером, жил на частной квартире вместе с недавно также освободившимся из лагерей духовным сыном - Василием Евдокимовым (в дальнейшем принявшим священный сан). Он мог принимать на исповедь приезжавших к нему из Москвы духовных чад, а в домашних условиях отправлять церковные службы.
В марте 1940 г. ему пришлось переехать в Рыбинск, где он также смог найти работу фельдшера. В лесу он встречался с приезжающими к нему, опасаясь слежки. Затем он переезжал с места на место, скитаясь по знакомым, опасаясь нового ареста.
Он был арестован 7 июля 1941 года, в день Рождества Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, и помещен в тюрьму Ярославского НКВД, где расстрелян по официальным данным 6 января 1942 г.
20 августа 2000 года священномученик Сергий Мечёв прославлен на Юбилейном Соборе Русской Православной Церкви в лике новомучеников российских.
После закрытия храм в 1933 богослужения возобновились только в 1991, силами маросейских прихожан Храм был восстановлен, и милостью Божией в этом году 17 декабря в день памяти Великомученицы Варвары наш приход торжественно отмечал 25 летие со дня восстановления храма после его закрытия, со дня возобновления в нем Богослужений.
При подготовке своего выступления я работала с книжными изданиями, в которых современники о. Алексия и о. Сергия делились своими воспоминаниями о них, это и собиравшийся по крупицам архив Елены Владимировны Апушкиной, воспоминания Татианы Ивановны Куприяновой, Елизаветы Сергеевны Булгаковой, изданные уже неоднократно. Они и стали основным источником сведений о святом праведном Алексии и священномученике Сергии.
