«Благоухание цветов — это фимиам Богу.
Цветы — кадильницы».
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий).

Традиция украшения храма цветами, ветвями деревьев, травами берет начало в глубокой древности. Сегодня она переживает период расцвета. Чтобы создать цветочное оформление икон и приделов, специально приглашаются профессиональные флористы; в иных церквах обходятся силами собственных умельцев — кстати, далеко не всегда уступающих профессионалам в мастерстве.

Благоукрашение каждого храма имеет свои особенности, зависящие от вкуса и характера людей, чьими трудами древняя традиция воплощается во всем своем многообразии. Посмотрим, как это происходит, например, в одном из старейших храмов Москвы — церкви святителя Николая в Кленниках на Маросейке.

С этим храмом неразрывно связаны имена святого праведного Алексия, старца Московского, и его сына священномученика Сергия Мечёвых, создавших к началу 1930-х годов маросейскую «покаяльно-богослужебную семью» из прихожан, которые, помимо участия в богослужениях, вместе изучали Священное Писание, занимались в различных кружках¹.

Членом общины была и София Александровна Энгельгард — преподаватель иностранных языков, прекрасно умевшая изготавливать искусственные цветы (найти в послереволюционной Москве цветы живые было более чем проблематично)². Она обучила этому искусству несколько человек, и в результате к праздникам храм богато украшался гирляндами и букетами, о чем можно судить по сохранившимся акварелям другой маросейской прихожанки — выдающегося иконописца Марии Николаевны Соколовой (монахини Иулиании).

...Канун очередного церковного праздника. Идет привычная спорая и слаженная работа — каждый сосредоточен на своем деле. В нижнем храме, в крестильне, тоже трудятся. Любой, входящий сюда, восклицает: «У вас тут просто райский сад!» Главная в «райском саду» - Людмила Алексеевна Новикова. Пришла в храм 13 лет назад в день своего ангела и - так совпало - в день перенесения мощей святого праведного Алексия Мечёва (29 сентября). Это - один из главных престольных праздников в Николо-Кленниках, и цветочное оформление играет в создании праздничной атмосферы не последнюю роль. Яркое многоцветье — дело рук Людмилы Алексеевны и ее помощницы Светланы Анатольевны Головановой.³

Случилось так, что Л. А. Новикова сразу «нашла» свое послушание в храме. Она оказалась не просто талантливой «цветочницей», как ее именуют маросейцы, но и настоящим профессионалом: выпускница японских школ «Икенабо» и «Согецо», участник и лауреат ежегодных международных выставок икебаны, обладатель дипломов за успехи в создании изысканных цветочных композиций в восточном стиле.

Вот только как применить свои умения в украшении православного храма, где цветы призваны деликатно и гармонично оттенять общий тон и настроение праздника, а не иметь самодовлеющее эстетическое значение? Помогли безупречное чувство композиции, цветовой палитры, фантазия, умение точно расставить акценты в сочетании с приобретенным с годами опытом церковной жизни.

Каждому празднику соответствует определенный цвет облачений: воскресные дни, праздники пророков, апостолов и святителей отмечаются в ризах золотого (желтого) цвета, богородичные — в голубых, дни памяти мучеников — в красных, преподобных и юродивых — в зеленых. Зеленый цвет преобладает и в День Святой Троицы, Духов день, на праздник Входа Господня в Иерусалим... Описать благоукрашение храма для всех праздников в рамках краткого очерка невозможно, остановимся подробно лишь на некоторых.

На Троицу (Пятидесятницу) храм утопает в молодой зелени березок. Полевые цветы и устилающие пол свежескошенные луговые травы наполняют все вокруг благоуханием. Этот обычай пришел в христианство из ветхозаветных времен. На 50-й день после Исхода на горе Синай Бог даровал Моисею десять заповедей. В память завета между Богом и Его народом люди украшали свои жилища ветвями деревьев и цветами. Праздник отличается многоцветием. Цветы берутся любые, но в букетах традиционно присутствуют полевые. На Маросейке травы, устилающие пол, посыпаются лепестками цветов, что придает зеленому ковру еще большую нарядность.

Атмосфера Троицына дня прекрасно передана в «Лете Господне» И. С. Шмелева: «Мы идем все с цветами. У меня ландышки, и в середке большой пион. Ограда у Казанской зеленая, в березках. Ступеньки завалены травой так густо, что путаются ноги. Пахнет зеленым лугом, размятой сырой травой. В дверях ничего не видно от березок, все задевают головами, раздвигают. Входим как будто в рощу. В церкви зеленоватый сумрак и тишина, шагов не слышно, засыпано всё травой. И запах совсем особенный, какой-то густой, зеленый, даже немножко душно. <...> Лики икон, в березках, кажутся мне живыми — глядят из рощи. Березки заглядывают в окна, словно хотят молиться. Везде березки: они и на хоругвях, и у Распятия, и над свечным ящиком-закутком, где я стою, словно у нас беседка. Не видно певчих и крылосов, — где-то поют в березках. Березки и в алтаре — свешивают листочки над Престолом. Кажется мне от ящика, что растет в алтаре трава. На амвоне насыпано так густо, что диакон путается в траве, проходит в алтарь царскими вратами, задевает плечами за березки, и они шелестят над ним».

На Преображение церковь облачается в алое и золотое, напоминая нам о просиявшем на горе Фавор нетварном божественном свете. В этот день издревле было принято приносить в храм для освящения начатки плодов нового урожая. Христиане первых веков приносили виноград и колосья пшеницы. В наших широтах «гроздия» заменили яблоками, обильно поспевающими в августе, отчего и пошло второе, народное название праздника — «Яблочный Спас». О «лазури Преображенской» и «золоте второго Спаса» писал Б. Л. Пастернак в стихотворении «Август» (1953). А вот еще отрывок из «Лета Господня»: «Преображение... <...> Ласковый, тихий свет от него в душе — доныне. Должно быть, от утреннего сада, от светлого голубого неба, от ворохов соломы, от яблочков грушовки, хоро-нящихся в зелени, в которой уже желтеют отдельные листочки, — зелено-золотистый, мягкий. Ясный, голубоватый день, не жарко, август. Подсолнухи уже переросли заборы и выглядывают на улицу — не идет ли уж крестный ход? Скоро их шапки срежут и понесут под пенье на золотых хоругвях». Подсолнухи, яблоки, гроздья винограда и рябины, колосья пшеницы — основной мотив в украшении аналойных икон храма на Маросейке.

Пасха... Ей предшествует Великий пост, в течение которого храм украшается минимальным количеством цветов: букеты отличаются строгостью, монохромностью — ничто не должно нарушать царящей в храме покаянной атмосферы. Но вот наступает праздник Входа Господня в Иерусалим, отмечаемый в воскресенье (Неделю), предшествующую Неделе Пасхи. Въезжающего «на осляти» в Иерусалим Иисуса Христа на-род приветствовал, устилая Его путь своими одеждами и пальмовыми ветвями. У этого праздника много названий: Неделя ваий (ветвей), Пальмовое воскресенье, Неделя цветоносная, а также (в просторечии) Вербное воскресенье, поскольку пальмовые ветви в славянских странах заменяли на вербы. Первое упоминание об использовании вербы в богослужении находится в «Изборнике Святослава» 1073 года. Естественно, в оформлении аналойных икон в букетах обильно присутствуют веточки этого предвестника весны.

В самый канун Пасхи, в Великую Пятницу, в Православной Церкви совершают вечерню с чином выноса Плащаницы, а вечером — утреню Великой Субботы с чином ее погребения.

Плащаницей называют плат с изображением в рост Господа Иисуса Христа, лежащего во гробе. Ее устанавливают на возвышении в центре храма, умащают благовониями в память о том, как жены-мироносицы принесли ароматы, чтобы помазать ими Тело погребенного Христа, украшают зеленью и цветами — исключительно белыми, символизирующими чистоту Плащаницы, которой благообразный Иосиф с Никодимом обвили снятое с Креста Тело Господа. Почти в каждом храме сложился свой стиль украшения Плащаницы, есть он и на Маросейке. Саму Плащаницу обвивает по краю гирлянда из белых роз, а вокруг устанавливаются симметрично расположенные вазы с букетами из белых же цветов, со-ставляющие единую композицию.

А в пасхальный день храм расцветает нарядными букетами у икон и выносных свечей; основная гамма праздника — красный, желтый, зеленый.

В день Успения Пресвятой Богородицы одеяния священнослужителей, как и все убранство храма, выдержано в белых, голубых, слегка розоватых тонах. В тех же тонах украшается и Плащаница, основной цвет которой — синий. Эти тона подчеркивают общее настроение праздника — возвышенное и сердечное, напоенное любовью к Царице Небесной — «теплой Предстательнице и Помощнице», по слову святого праведного Иоанна Кронштадтского. Цветком Богородицы является лилия — символ чистоты и непорочности. Лилии и составляют основу цветочного набора при украшении Плащаницы Богородицы. В дополнение к ним используются белые розы, хризантемы, фрезии, гипсофила.

На все богородичные праздники храм украшается подобным образом.

На Рождество Христово храм бывает убран пахучими еловыми ветвями. У икон, у солеи размещают еловые деревца — на Маросейке их «припорашивают», как снегом, веточками белой пушистой гипсофилы. Еловые гирлянды свисают с перекладин, хвоя вплетается в букеты у икон. А перед алтарем устанавливают главную икону праздника, заботливо прикрытую вертепом из еловых веток. В центре над иконой — большой цветок белой лилии: символ вифлеемской звезды. Сама икона окружена колосками пшеницы, символизирующими ясли, в которых появился на свет Спаситель мира.

Не обходятся без цветов, конечно же, и на престольные праздники. Так, в дни празднования святителя Николая Мирликийского в Никольском приделе с особой пышностью украшается аналойная икона, а также большая икона святителя в ризе. Отличительная черта цветовой гаммы — яркость и многообразие. Благоукрашение храма к другому престольному празднику — Казанской иконе Божией Матери — по традиции выдержано в белых, голубых, нежно-розовых тонах; в наборе цветов преобладают розы, хризантемы, лилии.

В заключение уместно будет привести слова святого праведного Иоанна Кронштадтского о том, что цветы призваны не только радовать глаз, но и назидать нас в нашей гордыне: «Можно еще учиться смирению при виде красоты и нежности у цветов и их скорого увядания. <...> Хороши и нежны цветы, но нечем им гордиться: они не свои, а Божии, и притом скоро увядают. <...> Точно так же и красивые люди и величественные мужи, как цветы полевые и стройные дерева, — ничем не могут похвалиться: Божие творение их тело, ничего в нем нет у них своего, <...> о душе и говорить нечего, она также вся Божия...»⁴.

Публикуется по изданию: «Московский Журнал» № 12, 2013, С. 88 – 96.
На сайте использованы фотографии цветочного убранства храма, сделанные прихожанами: Максимом Егожей, Татьяной Ермолинской, Андреем Стуловым.