Слова «Церковь нашу отстояли белые платочки» звучали не раз – речь о платочках, покрывавших головы церковных прихожанок эпохи богоборчества. Большинство храмов нашей страны долгие годы гонений на Церковь заполняли именно простые русские женщины. Отдадим сегодня и мы дань памяти «белым платочкам», тем пожилым уже труженицам, чьи жизни стали настоящим подвигом неколебимой верности России, Церкви и своему долгу.

Они уходят от нас, и с ними уходит целая эпоха. Не будь ежедневного подвига «белых платочков» в далекие годы государственного уничтожения Церкви, так и нас бы не было. Храмы рухнули бы, не будь они хранимы нашими матерями и бабушками, их немудрящей молитвой, их часто неуступчивой твердостью стояния в народном благочестии. Горячая вера их пламенных сердец согревала остывающий мир, и мы со скорбью прощаемся этим Великим Постом с одной из таких незаметных подвижниц - долгие годы трудившейся и молившейся вместе с нами Марией Тимофеевной Кулаковой, скончавшейся 5 марта 2011 года.

Мария Тимофеевна родилась 2 июля 1924 года в селе Устронь Спасского района Рязанской области. Семья Акилины и Тимофея Кабановых ,ее родителей, была не бедной - держали мельницу, стояла пятистенная изба. Хозяйство Кабановы вели, как и подобает русским крестьянам, основательно. Были они очень религиозны, когда сельский их храм был разрушен – ездили в храм райцентра, города Спасска. В семье Кабановых было тринадцать детей, Мария – младшая. В 1931 году, когда девочке было около 7 лет, их семью «раскулачили». Не миновала их чаша общерусская... Отец семейства отказался вступать в колхоз. Мельницу разрушили, у дома снесли крышу, семью выгнали на улицу. Отца и троих старших сыновей выслали в Сибирь, а мать с младшей дочкой скитались по родственникам, прячась от властей. У матери от горя отнялись ноги, и она сказала сыну Василию: «Веди меня в сельсовет. Пусть отправляют, куда хотят». Власти не взяли больную женщину; вскоре она умерла. Мария осталась в семье старшей сестры-вдовы, нянчила ее детей. Когда началась Великая Отечественная война, Марию отправили на торфоразработки. Было ей тогда только 17 лет.

Помню, когда отмечалось 60-летие Победы, за праздничным столом поздравляли всех участников войны и трудового фронта; шел общий разговор скорее мажорной тональности, а молчали двое – отец Александр Куликов и Мария Тимофеевна Кулакова. На расспросы окружающих о том времени она отвечала неохотно; о непосильном, непрерывном труде в сырости, голоде и холоде рассказала скупо, с большой горечью: «ведь война была, кому-то ведь нужно было!» – и все.

Батюшка же отец Александр, духовный отец Марии Тимофеевны, родившийся в 1933 году и бывший в годы войны подростком, рассказал немногим больше - и тоже без лишних деталей - об их военной деревенской жизни на Тверской земле. Нам, не жившим тогда, было жутко слышать неприкрытую правду о голоде, нищете, лютом холоде. Каждый, наверное, примеривал – а я сдюжил бы или нет? Их держала неколебимая вера в Бога, которую оба хранили с детских лет.

В конце 1941 года Тимофею Евстафьевичу и его сыновьям удалось бежать из сибирской ссылки. Они вернулись в свое родное село, но на Рождество Христово 1942 года отец семейства, подорвавший здоровье в Сибири, умер. Сыновья добровольцами пошли на фронт. Вернулся в 1945-м с войны только один, Василий, и уехал устраиваться в Москву на работу. Забрал в столицу сестренку. Здесь она получила паспорт (справочно, для более молодого поколения: паспорта в российской деревне в те годы не выдавались. Власти стремились держать людей в кабале, полностью лишая их возможности свободного передвижения и трудоустройства). Сначала Мария была в няньках, позже устроилась курьером на хлебозавод, а затем 24 года трудилась прессовщицей на военном номерном заводе. От завода получила место в общежитии. В 1954 году Мария Тимофеевна вышла замуж за Федора Ивановича Кулакова, работавшего на заводе ЗИЛ водителем на погрузчике. Дали им комнату, и 15 лет семья (их стало уже трое, у четы родилась дочь Галина) жила в коммуналке. Лишь к 1969 году наконец-то появилась возможность у Кулаковых приобрести свое жилье. Огромной радостью была покупка скромной двухкомнатной квартиры, в те годы это было значительное событие. Растили дочь, потом родились и внуки; жизнь семьи Кулаковых всегда была полна заботами о чадах и домочадцах. В 1975 году Мария Тимофеевна уходит на заслуженный отдых, на пенсию, и еще глубже погружается в извечные домашние труды.

Но это только внешняя канва – все как у всех, труды и заботы, пироги и внуки, обычная советская «ячейка общества»…Взглянем под другим углом.

У каждого есть свой внутренний мир, «сокровенный сердца человек». Мир Марии Тимофеевны освещался Солнцем Правды – Христос Спаситель незаходимо сиял здесь.

Она всегда веровала в Бога, всю жизнь измлада ходила в церкви Божии, не скрывала своих взглядов; открыто висели у нее в доме святые иконы. Дочь, затем и внуков постоянно возила в храм, приобщала Святых Таин. Приехав из далекой деревни в Москву, она нисколько не была увлечена мишурным блеском столицы, а проторила себе одну дорожку - в храм. Хранила чистоту души своей. Запомнился ее рассказ о том, как подруги звали ее в кино, которое в до-телевизионную эпоху было везде и всюду основным развлечением, а она отказывалась, говоря, что ей это совершенно не интересно. И так она никогда и не побывала в кинотеатре! Дорожка была одна…

Ходила в Скорбященский храм на Ордынке, еще в некоторые открытые тогда церкви, а потом Мария Тимофеевна остановилась на Николо-Кузнецком храме и уж здесь осталась надолго - пока Маросейка не открылась.

На поминках по Марии Тимофеевне приехавший проститься с нею настоятель Николо-Кузнецкого храма протоиерей Владимир Воробьев рассказал, что долгие годы М. Т. Кулакова ухаживала за Сусанной Владимировной Некляевой, одной из еще остававшихся тогда в живых духовных дочерей священника Владимира Богданова. Община духовных чад этого почитаемого как старца пастыря хранила духовную библиотеку и святыни; некоторая часть хранимого осталась у Сусанны Владимировны. В биографии Сусанны Владимировны была и помощь укрывавшимся от властей верующим, и тайные встречи с пастырями-подвижниками, которые прятались у нее в арбатской квартире, имевшей два выхода. Сама Сусанна была маленькой старушкой с несгибаемым характером, ее твердое слово «нет» побеждало даже следователей (ее арестовывали, но выпустили). Работала она секретарем у Косыгина, что не заставило ее отказаться от открытого посещения храмов. Дожив до глубокой старости, стала беспомощна, священники из Кузнецов приезжали ее причащать. Сусанна Владимировна нуждалась в уходе, но не могла зависеть от людей, бывших ей не по сердцу. Увидев Марию Тимофеевну, она воскликнула: «Вот! она будет ухаживать за мною!» И Мария Тимофеевна целое десятилетие выполняла это непростое послушание. Стоит отметить, что М. Т. Кулакова и сама обладала твердым характером, была прирожденным лидером, но так много было в ней любви и жертвенности, что обе они прекрасно ладили.

прот.Александр Куликов, прот.Владимир Воробьев, И.В.Ватагина, М.Т.Кулакова

Как вспоминает ее дочь Галина Федоровна, Мария Тимофеевна смолоду всегда держала за правило придерживаться одного духовника, не меняя священников. Так и шли годы; в 1950-х она познакомилась в Николо-Кузнецком храме с молодым отцом Александром Куликовым, тогда еще диаконом. В 1961 году, приняв иерейский сан, он обвенчал их с мужем; знакомство с отцом Александром стало большой вехой в жизни обоих. На долгие годы, пока его смерть в апреле 2009 года не разлучила их, он стал ее духовным отцом, а она – преданнейшей из его духовных дочерей, верной и надежной опорой во всем.

Рубеж 1990-х годов. Возрождается возвращенный Церкви Маросейский храм. Протоиерей Александр Куликов, назначенный настоятелем, собирает вокруг себя прихожан. Полно работы. Много приходит трудников, помогающих, работа всё больше тяжелая. Народ бы надо кормить, «щи да каша-пища наша», как говорил отец Александр. Пора для молодого прихода тяжелейшая – денег нет, продуктов нет, да и желающих готовить для целого коллектива тоже не слишком-то много. Мария Тимофеевна берется за дело, за так необходимое людям кухонное послушание – а оно трудное, тяжелое, да в голодные 90-е годы граничащее с чудом умножения хлебов и рыб…Варит щи, ломает голову над сложной задачей приготовления «каши из топора», что-то придумывает, командует маленьким отрядом помощниц. И так естественно для нас вспоминать ее с тех пор всегда в заботе о людях, пекущейся о насущном для всех хлебе!

В 2002 году Марию Тимофеевну постигло большое горе. Скончался ее муж Федор Иванович, также активнейшим образом участвовавший в восстановлении Маросейки. Она с большим достоинством приняла свое вдовство, горе потери единомысленного друга всей жизни сносила молча.

Образ ее совершенно не вяжется с каким-то там отдыхом, вязанием на спицах и тому подобным. Труд, только труд, и еще молитва – кратко, живо, назидательно; осеняя себя большим крестным знамением, громко взывает она к Матери Божией, и так крепко Мария Тимофеевна верит, что и нам становится ясно – близка Царица Небесная, не оставит без помощи нас, грешных!

Как отметил протоиерей Николай Чернышев на отпевании М. Т. Кулаковой, «кухонное послушание – одно из самых тяжелых в храме, отнимающее много времени и сил. Но Марии Тимофеевне удалось соблюсти баланс между трудом для Церкви и молитвой, участием в богослужении. Особенно стало это заметно в последние годы, после смерти мужа. Она стала тише и немногословнее, чувствуя близкую кончину. Последние месяцы жизни Мария Тимофеевна спокойно принимала болезнь, говорила: «Надо и пострадать, я понимаю». Вся жизнь ее прошла на благо Церкви и Христа».

Говорилось о Марии Тимофеевне немало - но в то же время хорошо и тепло молчалось. В тишине слышнее голос сердца; об этом с любовью и теплотой сказала внучка новопреставленной, Наталия. Всегда чувствуя любовь бабушки, поучаясь ее деятельным и радостным нравом, терпеливостью, зная ее тяжелую с детства жизнь, все происходящее в которой она без ропота принимала от руки Божией, внуки не слышали от бабушки особых речей и назиданий. Все, что хотела она сказать им, можно было прочесть в ее глазах – голос теплого, безгранично любящего сердца узнавался близкими без слов.

Вспомним сказанное на поминальной трапезе по почившей о главном в ее жизни. Священник Владимир Колобанов: «После кончины Федора Ивановича, а затем отца Александра она душой стала чужда миру, давно уж вступила одной ногой туда, куда сегодня за ними последовала. На отпевании новопреставленной Марии царили покой и утешение, это был истинно тихий праздник. Надеемся, что помянет и она нас у Престола Божия».

Священник Сергий Чураков: «Велика тайна близости Марии Тимофеевны и отца Александра. В основе ее лежат простота – дверь в Царствие Небесное, жизнерадостность – Пасхальная радость, которой оба они были исполнены, а также большой внутренний опыт жизни во Христе».

Диакон Серафим Чураков: «В каждом жесте, в движениях Марии Тимофеевны видна была любовь к людям. Хочется поблагодарить сегодня ее за любовь, которой она нас одаривала. Покойная была исполнена благодарности Богу и людям. Богу – за укрепление в несении жизненного креста, как она сама говаривала: «Вот, сил нет – а Матерь Божия дает!». Людям – тем, кто мог ее чему-то научить, за уроки жизненные. Мария Тимофеевна всегда была хранительницей маросейского очага, неразрывно он связан с ее памятью. Да встретит ее отец Александр, которому она была беспредельно верна, в Небесных Обителях!»

Помянем великую труженицу, наш «белый платочек», и мы - воздохнем от сердца, да упокоит Господь ее душу в месте злачне, в месте покойне. Аминь.